По какой то иронии
судьбы кучка римских легионеров забрела в отдаленный уголок африканского
континента. Но это были не простые легионеры, а легионеры легендарной когорты
орла IX-ого испанского легиона, прошедшего огни и воды, не раз побеждавшие
врага в разы превосходящего их числом, имевшие на подошвах своих сандалиях
грязь половины сегодняшней Европы.
Солдаты шли
по знойной пустыне, солнце пекло, как в аду, амуниция тяжелым
грузом прижимала легионеров к песку, но устав, этот чертов устав не
позволял снимать ее. Готовность на марше номер один. Не было сил не
то что идти, но даже разговаривать. Вот так молча, жарясь в собственных
доспехах когорта, двигалась на встречу не остывающему солнцу.
Отставать нельзя,
незнакомая местность. Ни одного живого существа. Здесь вообще живет кто нибудь?
Какого Ареса нас сюда занесло? О боги дайте хоть секунду прохлады. Этот
проклятый центурион заставляет экономить воду. Вот так думали изнывающие от
жары легионеры. Но дисциплина прежде всего, никто даже не помышлял нарушить
приказ. Это были опытные воины, которые понимали, что значит расслабиться и
потерять бдительность там, где тебя не ждут. Центурион, там что то было,
крикнул молодой легионер, за холмом промелькнула какая то фигура. Тебе
что то мерещится солдат, голову напекло, огрызнулся центурион. Здесь, кроме
гребаного песка ничего нет. Заткнись и шагай дальше. Да, говорю же вам, за нами
кажется следят, какое то животное, мелькнуло и быстро скрылось, вон за тем
холмом. Я могу разведать. Ни шагу из строя, рявкнул центурион, всем остановить
движение. Наконец то сработала интуиция старого солдата. Всем слушать.
Когорта остановилась, залитые потом лица солдат хмуро замерли в каменном
внимании. Да, за ними уже давно наблюдали, но не животные, как показалось легионеру,
а люди. Это были местные племена аборигенов, которые охотились здесь. И в
поисках добычи обнаружили невиданных им до селе существ, похожих на них, но
другого цвета и покрытых непонятной шкурой. Это не боги решили для себя
аборигены, они мучаются от жары и палящего солнца. Богам не страшна жара. А
эти... Это люди.. Уже давно побежали гонцы в свои деревеньки, чтобы сообщить о
крупной добыче, которой много времени не было у местных племен и которая
осталась только в легендах полоумных стариков, негодных даже в пищу.
Гонцы должны были собрать всех мужчин, способных держать оружие. Мы накормим
наши семьи, радовались аборигены. Это было всего один раз, когда то очень
давно, из легенды, такие же белые люди забрели в их места и были
пойманы местными племенами, тогда пищи им хватило на долго. Аборигены пировали
и благодарили своих богов дикими обрядами. Такая картина могла
привести в ужас даже опытных солдат, которые многое повидали на своем
веку. Но с таким они еще не встречались.
Под беснование
своих колдунов, дикари, вспарывали еще живым людям животы, кровь и внутренности
сливали в чаны, переворачивая человека вниз животом и треся его над посудой.
Крики несчастных только убеждали их, что они делают все верно. Чем громче
кричал человек, тем сильнее, по их мнению, он отгоняет злых духов от их
деревни.
Обмазывали себя
жиром своих жертв и съедали внутренности несчастных сырыми, веря, что их
силы, через это, передаются им. С костей своих жертв соскребали
камнями остатки мышц. Сами кости так же использовали в хозяйстве, даже пытались
делать из них подобие музыкальных инструментов. Черепами украшали свои жилища,
так же веря, что тем самым, злые духи не посмеют вернуться в их дома. Сухожилия
применяли, как веревки.
В "дело"
шло все человеческое тело. Даже ногти использовали, как украшение для своих
женщин.
Да, это были
племена каннибалов, не знающие сочувствия. У них была своя культура и
свое представление о жизни. Для них легионеры были просто пищей. Римских
солдат часто пытались убить в бою, попадая в плен они могли стать рабами
или быть казнены, но чтобы противник хотел их съесть, такое было впервые.
Дикари вывалили всем скопом, понимая, что их жертвам деваться некуда.
Легионеры, до этого тоже никогда не видели такого
противника, поэтому первым их впечатлением было, что в этом пекле
черти вылезли из ада, чтобы прикончить их. Что это переглянулись между собой
легионеры? Но смутить, закаленную в боях пехоту орла 9-ого легиона,
даже чертями не так то просто. Строй черепаха - скомандовал центурион и
когорта, как единый организм, покрылась броней из щитов. Держать всем строй
рявкунл центурион, держать строй, держать строй, повторили легионеры. И в
воздухе повисла секундная тишина.
С воплями и гиканьем масса не понятных
существ кинулась на легионеров. В черепаху со свистом понеслись копья. Держать
строй повторил центурион. Когорта монолитом встречала нападающих. Да, дикари
плохо вооружены, по сравнению с легионерами, да, они хуже экипированы, но голод
гнал их все новыми и новыми волнами, которыми они окатывали римлян. Ярость и
голод затмевали разум людоедов. Каннибалы лезли на римскую пехоту с
бесовской одержимостью. Легионерам же казалось царство Аида или Плутона
спустилось на землю и Оркус послал своих подданных истребить
человечество.
Интересный факт -
Оркус, в раннем Риме - это бог смерти. И хотя в современном жанре фэнтази
слово орки, считается заимствовано Толкиным из средневековой, англосаксонской
поэмы Беовульф, я же решусь предположить, зная, что римляне заимствовали Оркуса
у этрусков, современные литературные орки -это все таки подданные
бога смерти Оркуса.
А мы продолжаем
находится в центре разгоревшегося сражения. Скудная, в плане пищи, пустыня
сделала из проживающих там племен - лютых каннибалов. Частые проблемы с
пищей, превратили местных аборигенов в людей, пожирающих своих сородичей.
Они уже давно считали это нормой и поэтому сегодня легионерам нужно во
чтобы то не стало держаться, иначе их ждет незавидная участь. Держать строй,
никому не выходить. Опыт давал о себе знать. Но человеческие силы ограничены. А
людоеды накатывают все новыми и новыми волнами. Центурион уже охрип от призывов
держать строй. Каждая смерть солдата его легиона, молнией боли отражалась в его
душе. Легионеры уставали. А этот нескончаемый поток дикарей не заканчивался.
То один, то другой пехотинец, в силу безумия этой мясорубки, отделялся от строя
и тут же разрывался обезумевшей толпой животноподобных существ.
Глаза заливало
потом и кровью. Рев тысячи гортаней оглушал хуже ударов по голове, легионеры
теряли ориентир в пространстве и времени. Мать вашу, держать строй, хрипел
центурион, видя как некоторых его солдат терзает толпа. Постепенно холодный
расчет переходил в эмоции, это грозило когорте смертью.
Над легионерами
всегда кружила смерть, ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ ОНИ ХОДИЛИ по острию лезвия. Но пехотинец
9-ого легиона научился не попадать ей в когти. Опустить руки -
значит погибнуть. Поддаться страху - значит погибнуть . Запаниковать - значит
погибнуть. Сплотить ряды, прочь эмоции, биться до последнего, упал,
поднимайся, споткнулся товарищ, поддержи его, плечом к плечу, монолитом, давать
отпор смерти. Это все, что знал легионер 9-ого легиона.
Греби из последних
сил и тогда не утонешь. Как притча о двух лягушках, угодивших в кувшин с
молоком. Выбраться не представляется возможным, слишком высоко горлышко. Одна
смирилась со своей участью и утонула. Другая, до последнего молотила лапками,
пока молоко не взбилось и не превратилось в масло. Тогда она просто выпрыгнула
из кувшина, оперевшись на твердое масло. Смерть отступила, видя твердость и
упорство последней.
Битва длилась уже несколько часов. Легионеры стиснув зубы,
превозмогая боль и усталость продолжали сражаться. Ребята, а ведь, наше время
еще не пришло, пытался выдавить из себя улыбку центурион. Не по зубам мы
местным. Легионеры видели, что существа разбегаются, но не могли еще в
это поверить. Это победа? Мелькал вопрос в их головах. Да, это победа и
мы еще живы. Живы в этом аду. Мы выжили. Адреналин еще бурлил в
крови солдат. Они не знали то ли им плакать, то ли смеяться. Мы живы, в это
верилось с трудом. Несколько тысяч дикарей в надежде наживы пытались завалить
трупами сотню разведчиков. Но дрогнули пред духом и умением пехоты 9-ого
легиона, поистине достойного своего штандарта орла. Легионеры выстояли.
Ave Caesar.
Вот так друзья закончилась наша история.
Дикари разбежались, инстинкт самосохранения оказался сильнее, чем голод. Не
будет сегодня у аборигенов праздничного стола из легионеров. Дух воина оказался
сильнее духа людоеда-охотника.